Соседка тетя Люба рассказала.
Ходила она как-то со своим мужем, дядей Витей, в незнакомый лес за грибами. Муж у нее в лесу ориентировался хорошо, и по компасу понимал, а она такая, что могла в трех соснах заблудиться, но грибы собирать любила до дрожи в руках. Поэтому по лесу она за мужем пилила хвостиком, шаг в шаг, след в след, и если отдалялась хоть на чуть-чуть, то каждую секунду аукала на все стороны. А дядя Витя, проклиная все на свете, "отаукивался", мол, заебала, да вижу я тебя, блять, вижу.
И тут вдруг тетя Люба наткнулась на густонаселенное грибное место. Аукнув дяде Вите, чтоб далеко не уходил, она тут задержится, и, получив отклик "да хоть провались там", тетя Люба упала на колени и давай косить грибочки. А там их "видимо-невидимо, прямо кустами"! Разные! Ну и все, увлеклась так, что даже про "ау" забыла. Набрала корзину, пакет, уже чуть в карманы не пихала, смотрит, а там дальше еще грибы, еще краше, а косить уже не во что! Тут-то она и вспомнила и про мужа, у него в кармане пакеты, и про ау! Зааукала, а в ответ тишина... Только же что неподалеку кусты шелестели. Она опять: "Витяяя, ауууу!" Тишина! Даже птички притихли, затаились. "Витя, гад, АУ! Витя, ответь мне, сука! Ауууу!" Тихо! Ну вот что делать? А с притоптанного места уходить страшно, Витя-то помнил, где Любу оставил, значит, найдет, пусть хоть обглоданные дикими зверями кости от тети Любы, а найдет! А вот если она, сойдет с этого места, и пойдет искать своего Витю, то всеее, уже никто даже костей ее не найдет.
Села тетя Люба на землю, и решила дядю Витю подождать, а сама на каждый шорох гавкает: "Витя, ау!" Потом вроде слева за кустами что-то зашелестело. "Витя, это ты?", - осторожно позвала тетя Люба. А то вдруг там лось, или кабан, или грибник, какой одичавший. А там орешник густой, и кто за ним шелестит, не видно! И тетя Люба, распластавшись на земле, залегла с тем, чтоб снизу кустов увидеть хоть ноги, того, кто там шоркается. А вместо лосиных ног увидела какающую голую человеческую жопу! И при этом до боли знакомую! "Ах ты ж, сука! - подумала тетя Люба. - Так вон он че затаился! Не мог, гад, аукнуть и срать дальше! А то молчком сидит под боком, какашки лепит, а я тут чуть со страху не померла! Ща я тебя, родименький, проучу!" И тетя Люба тихонечко находит длинную хворостину с двумя листиками на конце. Опять растекается на земле, вытянув руку, просовывает хворостину по низу сквозь кусты, дотягивается листиками прямо до дяди Витиной жопы.. и щекочет ее! Хорошо, что дядю Витю с перепугу не парализовало, а то пришлось бы тете Любе, как в анекдоте про охотников и медведя, "а теперь на себе тащи". Но испугался мужик так, что быстро дожал все, что так любовно и не спеша, под пение лесных птиц и тети Любино "Витя, ау", выжимал, крабиком подпрыгнул, упал на колени, отполз и, матерясь, заглянул под кусты. Вдруг там гадюка или зверь какой! А за кустами увидел ту самую гадюку тетю Любу, которая каталась по земле и билась в немом припадке, угорая от смеха!
То, что потом с ней сделал дядя Витя, история умалчивает, кроме вопроса: "Дура! А если бы это был не я?!" На что тетя Люба ответила: "Нее, я тебя, любимый, по яйцам узнала!"
©Тутка Тамова

Теги: "впихнуть невпихуемое"