Свитер

Дым из печных труб  поднимается строго  вверх только морозным солнечным утром, и только в мороз снег скрипит под ногами. Скрип перелетает на ту сторону излучины замерзшей реки, отражается от поросшей тайгой Конской Гривы и возвращается обратно эхом. Дым пронзительно впитывается в память...  и память от него больше неотделима. Земля похожа на щедро посыпанный сахарной пудрой пончик.
Именно с этим воспоминанием в памяти всплывает и первый поэтический опыт моего брата. Вечером  после катания на лыжах по нетронутым снежным покровам Уральских гор, он начертал на последней странице книжки про войну эпохальные строки -
Ванька-встанька дурачок
Мазал хлебушка говном
Впрочем этот первый опыт одновременно оказался и последним.

Вернувшись вечером с прогулки я первый забежал в избу.... Дед сидел на табурете посреди избы, упершись ладонями в колени. Лицо его выражало полное умиротворение и было обращено к репродуктору, казалось он спал.. На улице уже стемнело, но свет дед не зажигал.
-Дед, а ты что делаешь?
-Эээ, да я, Ванюшко-батюшко, радио слушаю...

Мы с дедом лунатики.
Дед лунатил лёжа. Посреди ночи, внезапно, поставленным председательским голосом начинал давать кому-то ценные указания, размахивать руками, перебирать ногами в стремительном беге куда-то... Я молча, с благоговением, наблюдал эти ночные спектакли, высунув нос из-под тяжёлого овчинного тулупа.
Я лунатил в полный рост, неторопливо передвигаясь на задних конечностях, как убеждённый хомо-эрэктус, без лишних слов, с закрытыми глазами бороздил избу в различных направлениях, пока не забредал в тупик, он же - чулан, где бывал настигнут воплями напуганной до смерти бабушки.

Мы с дедом мастера
В бревенчатой пристройке у деда мастерская. Верстак, пилы, фуганки, отборники, шерхебели, зензубели, стамески и деревянный токарный станочек с ножным приводом. Всё висит на своих местах, всеми, без исключения, инструментами можно бриться. Иногда , отдыхая от важных дел персонального пенсионера,  дед мастерски, одним движением резца, изображал веретено для бабушки, или изготавливал целую партию багетных рамочек формата А-4, или просто плел лапоть из липового лыка.
Однажды я инкогнито проник в дедовскую мастерскую и используя один лишь топор создал недействующую модель бандитского обреза, из которого, в последствии, по несколько раз в день, эмпирически мочил своего брата, а он меня за это шашкой, вырезанной перочинным ножиком из ветки склонившейся над рекой ивы.

Мы с дедом любители женских прелестей
Деду восемьдесят. С утра он обуян беспокойством непонятной природы. Он жаждет действий. Он приносит из мастерской партию багетных рамочек формата А4.  Он ищет свои очки.
-Вера! - кричит дед - где мои очки,  которые на резинке? -  Бабушка подключается к поискам очков, я подключаюсь к поискам очков, брат подключается к поискам очков... - Да вот же они, дед, у тебя на лбу! 
Дед настраивает зрение, берёт стопку журналов "Крестьянка",  вырезает ножницами от туда портреты идеальных с точки зрения дедовских канонов красоты доярок,  вставляет их в рамочки и развешивает по стенам. Затем садится по середине избы на табурет и с гордостью осматривает дело рук своих...
Бабушка в растерянности  сама себе сетует:
-Совсем сдурел на старости лет, а ежели кто в гости придёт... срамота...

Мне десять. Я молод и полон сил. И все эти ваши платонические сублимации не по мне!  Я иду с деревенскими девками купаться на реку. Мокрые девки просвечивают сквозь белые хлопковые трусы.  Девки кричат: 
-Ванька, смотри!!! - целуются друг с другом взасос, ржут и сыплются в реку с моста, как картошки в суп. Я задумчиво отрываю ноги слепню...

Мы с дедом азартные рыбаки
Идем на рыбалку по утренней росе.  У каждого на  плече цельноивовая удочка - у деда толстенная и длиннющая, у меня потоньше и покороче...
Несколько часов терпеливого смотрения на воду... и выдернутый из бурного потока великолепный хариус, блеснув платиной, падает  в кусты ежевики за моей спиной. Мне он кажется огромным...
- Не плохой харюзёнок, - снисходительно комментирует дед.
Возвращаемся с рыбалки, неся в садке одного лишь моего хариуса. Дед не разговаривает со мной целый день. На следующее утро он отправляется на рыбалку один. 
-А ты, - говорит, - проспал!

Дед покойник - я студент.
Время неотвратимо, как преапический асфальтовый каток. Оно движется к...  Оно нависает над... Ничтожна тля, оказавшаяся на его пути. Что суетливое трепыхание её невесомых крылышек в сравнении с  неизбежностью чугунного качения гигантского колеса?
Настал момент... Жизненный цикл Деда завершился. Отец торжественно вручил мне небольшой свёрток: " Вот, сынок, дедовский свитер, носи на здоровье."
Свитер был ярко - зелёный, с тремя широкими оранжевыми полосами поперёк живота. Он гармонично составил половину моего студенческого гардероба... второй половиной были джинсы "Levi's" 501.
Однажды на лекции по психологии Мадам К. между прочим был провозглашён легендарный тезис о цветовых  гаммах, используемых шизофрениками в своих нарядах.  Сочетание зелёного и оранжевого - вот их конёк!  Взгляды присутствующих устремились в центр аудитории, туда, где пограничным столбом торчал мой оранжево-зелёный свитер... внутри свитера монументально, без тени сомнений, присутствовал я.
После лекции  зашёл в деканат. 
-Дайте, - говорю, - справку, о том что я у вас учусь! 
-Вот тебе справка, - говорит декан. - А ты учиться-то у нас будешь?
-Нет, - говорю ,- у вас я учиться не буду, - и с облегчением вышел на свежий воздух...