Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам!
(В. Шекспир. Гамлет)

Харьков 2 мая 1999 года 17:42

Я последний раз взглянул на аквариум с рыбками, постучал по стеклу, взял сумку и вышел из комнаты.

На пороге комнаты меня уже ждала Катя. Что бы проститься. Хорошее быстро заканчивается. Наступает время, когда нужно двигаться дальше. Прощание с девушкой было долгим и страстным.

-Я скоро приеду, Катя. И обсудим все с тобой и твоими родителями.

-Конечно, дорогой. Ничего не забывай. Ключи, права, деньги. И не спеши, езжай осторожно. Она грустно улыбнулась.

Это была не первая моя поездка из Киева в Харьков. Но в этот раз я решил ехать собственным, недавно приобретенным автомобилем. Я приехал к своей девушке чтобы совместно провести выходные и майские праздники. Моя первая автомобильная поездка в другой город, находящийся дальше трехсот километров от дома. Пора. Я вышел из подъезда, нажал на брелок сигнализации. Опель приветливо моргнул габаритными огнями. Я бросил последний взгляд в сторону окон любимой и завел мотор.

2 мая 1999года 21:30. Пирятин

Дорога из Харькова на Киев напоминала скучный фотоальбом начинающего фотографа — размытые, одинаковые картинки поселков, деревья вдоль дороги и поля, изредка усыпанные редкими горстями сельскохозяйственной техники. Выехал я довольно поздно и, вероятно, попаду домой не раньше двух часов ночи. Семь часов неспешной езды отлично разбавляются хорошей музыкой — я нащупал диски, отбросил Майка Олдфилда и Pink Floyd, глянул на красавицу Шаде, отложил. Подцепил пальцами из коробки тонкий, серебристый блин и отправил в щель проигрывателя Таниту Тикарам. Вечерело и я включил ближний свет. Спустя три с лишним часа и с десяток выворачивающих челюсть зевков, я понял, что пришло время остановки и чашки крепкого кофе.

Не начался бы дождь, подумал я, хотя... так даже интересней. Большой базар у автовокзала с традиционными, вкусными, пирятинскими пирожками с маком и яблоками уже не работал, Вдали, у выезда из города сияла огнями заправка, на которой когда-то снимали фильм «Королева бензоколонки». Она почти не изменилась, как и, уже бездействующая, пожарная каланча возле нее. Я подошел к киоску и заказал чашку кофе, получил в добавок к нему черствый пончик и сжевал его, сидя на водительском сиденье и глядя в небо сквозь люк в крыше. Небо потемнело, поднялся ветер. Вдали, где-то на востоке, сверкали зарницы.

-Люблю грозу в начале мая — вспомнились мне строки Великого поэта, хотя лично я грозу люблю только сидя дома за чашкой чая, . Ну что, же. В дорогу. Я нажал на газ и вырулил на трассу М03.

Дождь таки припустил. Мелкие капли забарабанили по лобовому стеклу, затем, в небе грохнуло и начался настоящий ливень. Щетки торопливо убирали излишек влаги со стекла, музыка утихла, дорога неожиданно опустела. Я ехал один, в левом ряду, изредка обгоняя одинокие фуры, неторопливо едущие по своим коммерческим делам. Из-за дождя стало непривычно темно. Я был погружен в свои мысли, пока к ужасу своему не понял, что не мешало бы сделать в Пирятине. Я забыл сходить в туалет.

2 мая 1999 года 22:50. примерно 130км.от Киева.

Понятно, что остановка на трассе не даст опозориться «старому полковнику», но все же я изрядно расстроился, что не сделал это в сухом месте и при других погодных условиях. Так... Посмотрим. Где я? Неужели из-за дождя я не заметил, как проскочил Панфилы? Странно. Дорога уходила вперед, прямой, как черная стрела, но с обоих сторон ее окружала лесопосадка. Вдали сквозь дождь и деревья проблескивали огни какого-то Богом забытого села, а нужда упрямо подталкивала меня к обочине.

Я притормозил, съехал с дороги и включил аварийку. Мерный стук капель, движение щеток и ритмичное пощелкивание реле аварийной сигнализации не навевало успокоения, заставляя сжиматься сердце в тревоге. Не хотелось тут останавливаться. Темно, страшно, мокро... Редкие машины, на, казалось бы, центральном государственном шоссе создавали впечатление какой-то обреченной заброшенности.

Эх. была — не была. Я заглушил спасительный оптимистично-ворчащий двигатель. Переключил фары в режим габаритных огней. Огляделся. Затем кинул взгляд на бейсбольную биту, лежащую рядом на пассажирском месте. Ну нет, это уже смешно, сказал я сам себе, и открыл замок двери. Ненастье хлынуло а салон обрывками ветра, водяной вуалью дождя и неестественной темнотой. Я выскочил из теплого салона Вектры, проклиная погоду и свою опрометчивость. Отойдя от автомобиля на десяток метров я оказался под кронами деревьев. Тут почти не было ветра, да и лило не так сильно, как на открытом пространстве, без порывов. Расстегивая на ходу ремень я присматривал место, откуда не буду заметен в лучах фар, проезжающих мимо автомобилей. Очередная вспышка молнии осветила передо мной низкий кустарник и... решетку ограды. Мать честная! Это же кладбище. Ну Серега, нашел где остановиться. - От волнения я начал разговаривать сам с собой. В десятке шагов от трассы, вглубь лесопосадки расположилось большое, сельское кладбище. Дождь заливал мне очки, но даже в таких условиях я мог рассмотреть безлюдное пространство утыканное надгробными плитами и крестами. Почти безлюдное! Я абсолютно забыл то, зачем пришел, внимание мое привлек мерцающий между могилами свет. Я затаил дыхание и прижавшись к мокрому стволу платана или осины выглянул из-за него. Нет, это могло случиться только со мной. Только я мог стать героем дешевого ужастика Брайана Юзны или Мэри Флауэрс или творения киностудии Асилум, И черт побери, ведь не в первый раз. Да и не последний, как позднее показала жизнь. Примерно в тридцати метрах от места где я затаился, жизнь бурлила странным потусторонним ключем. Два существа в длинных, черных балахонах с капюшонами, ростом, по моим прикидкам около трех метров, медленно двигались вдоль могил. Ни рук ни ног видно не было. Они напоминали мне членов Ку-Клукс-Клана, за исключением роста и цвета плащей. Странники двигались равномерно вдоль могил, а между ними, на высоте около метра, двигалось некое устройство, серебристого цвета сплюснутый с полюсов балон в форме эллипсоидного тела, снизу которого и лился голубой холодный свет, который я заприметил между деревьями. Свет был почти приятным для глаз, если бы не был таким ярким. Он смог осветить мокрую землю и черные могильные камни, отблески этого сияния мерцали на складках плащей, полностью скрывавших анатомические особенности Странников, как я их сразу окрестил. Устройство плыло между ними, словно в невесомости. Как не силился я не смог рассмотреть опор или колес, на которые бы оно опиралось. Все происходило в абсолютной тишине, если не учитывать шума дождя и изредка проезжающих по трассе автомобилей. Вдруг оба Странника синхронно замерли, затем переместились на несколько метров влево. Серебристый аппарат оказался над какой-то могильной плитой. Он был метра полтора в длину и умещался как раз между странными созданиями, обходившими могилы, в каком-то ритуале, напоминавшем танец. Установившись над могилой, серебристый объект (как оказалось он был веретенообразной формы), изменил интенсивность и цвет свечения — оно стало красноватым и приглушенным. Десяток секунд, пока длился процесс, то-ли сканирования, то-ли исследования, показались мне вечностью. Я промок насквозь. Но сдвинуться не решался. Я затаился, боясь привлечь внимание существ и почти не дышал. От них веяло чужим. Их походка и странное устройство, было чужеродным до боли в пояснице. Чуждым нашему миру было все, за что мог зацепиться мой взгляд, глядя на них. С каждым стуком моего сердца Странники отходили дальше, временами останавливаясь у могил, замирая на 10 — 15 секунд. Затем плавно скользили дальше. Лишь только когда отблеск серебристого объекта скрылся в пелене дождя, я позволил себе вдохнуть. Обжигая легкие влажный воздух отрезвил меня. Я с трудом оторвал от ствола затекшие и побелевшие руки и оглядываясь, стараясь не шуметь, направился к дороге, к автомобилю, к спасительному маяку, призывно манящему теплым, приветливо мигающим оранжевым, таким земными и родным светом. Всю дальнейшую дорогу я двигался в тишине. Избегая молний я убрал антенну, которая автоматически выдвигается при включении и складывается при выключении приемника. Сосредоточившись на вождении, я зорко всматривался в дождь, в пространство, освещенное фарами моего автомобиля, и чем дальше я уезжал от этого странного места и тех событий, тем больше все это казалось плодом моей возбужденной фантазии. Приехав домой я никогда, ни с кем, и ни где не упоминал о том, что произошло тогда со мной, на трассе М03 по дороге из Харькова в Киев.

Р.С.