zulus

Тогда нужно было пойти и спокойно получить награду.
Без подхалимства, без псевдопротестных провокаций.
Назвался груздем - изволь опробовать комфортабельность кузова.
Но именно к Путину приходить с этим убожеством на лацкане?

Скорее всего, тем вечером Путин за ужином с друзьями очень весело ржал над этой выходкой мягко взбеленившегося холопа.

zulus

кстати, наример, Константин Евгеньевич Панфилов, он же Кинчев, получил от Ельцина медаль «Защитнику Свободной России» в известной истории с белым домом.

Когда началась заваруха в Чечне он публично отрекся от этой медали, официально вернул медаль её хозяевам.

Позже он, правда, все рано рехнулся и стал писать хреновые песни, но тот его поступок на пике ельцинского правления я уважаю.

Какой знакомый образ, однако:

Портрет этот производит впечатление очень тяжелое. Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение. Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (в идиоте злость или доброта — совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним. Издали может показаться, что это люди хотя и суровых, но крепко сложившихся убеждений, которые сознательно стремятся к твердо намеченной цели. Однако ж это оптический обман, которым отнюдь не следует увлекаться. Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому что не в состоянии сознать себя в связи с каким бы то ни было порядком явлений...

Обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтобы они, в неразумной стремительности, не все опрокидывали, что встречается им на пути. Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется. В этом случае грозящая опасность увеличивается всею суммою неприкрытости, в жертву которой, в известные исторические моменты, кажется отданною жизнь... Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно. Даже в самой бесплодности или очевидном вреде этих злодеяний он не почерпает никаких для себя поучений. Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи. Если бы, вследствие усиленной идиотской деятельности, даже весь мир обратился в пустыню, то и этот результат не устрашил бы идиота. Кто знает, быть может, пустыня и представляет в его глазах именно ту обстановку, которая изображает собой идеал человеческого общежития?

М.Е. Салтыков-Щедрин. «История одного города», 1869-1870